Материал — ответ на возведение в Орле памятника царю Ивану Грозному (был торжественно открыт 14 октября 2016 года). "О том, кем был этот властитель, напоминать излишне, — пишет Петр Сквечиньский, — серийным убийцей-психопатом, который в этом плане сильно выделяется на фоне своих не отличавшихся особым гуманизмом предшественников и последователей, пришедших на московский трон".
Далее — аргументация: "без причины, в припадке безумия убил собственного сына, приказал ликвидировать тысячу бояр за то, что они якобы устроили заговор, хотя подавляющее большинство жертв были ему верны", убивал высокопоставленных священнослужителей, избавившись, в том числе, от митрополита Московского. И это еще только "отношение к своим" — автор благородно "опускает" подробности того, как Грозный расправлялся с населением завоеванных земель во время военных походов.
"До сих пор в России его не считали фигурой, которая достойна особого культа…"
Безусловно, с культом Ленина в советские годы не сравнить, но советской власти царей вообще любить особо было не за что. Но именно для нее видным исключением в сонме самодержцев стали два русских царя — Петр I и… Иван Грозный. Вспомните 1941 год, когда на защиту страны потребовалось мобилизовать, наряду с армией и экономикой, обширный пласт исторической памяти, незаслуженно сброшенный большевиками с "парохода современности" после 1917 года. Вспомнили многих — от Александра Невского до фельдмаршала Кутузова. Фильмы стали показывать, книжки писать — и о Грозном в том числе. Но читаем дальше г-на Сквечиньского.
"Царь с крестом в поднятой руке въезжает в город на коне… На церемонии подчеркивалось, что Орлу (который якобы основал Грозный, хотя, как считают историки, "царь-душегуб" лишь построил крепость рядом с уже существовавшим городом) многократно приходилось отражать набеги "европейских соседей".
О личном участии Грозного в основании города действительно идут споры, поскольку вторую половину 1566 года он, по данным историков, практически не занимался государственными делами (даже Великое Литовское посольство 1566 года принимал Земский собор; собор же решал все вопросы относительно мира с Ливонией). Крепость в Орле изначально возводилась в целях обороны от опустошительных крымских набегов. Понятно, что европейским в цивилизационном отношении государством Крымское ханство назвать трудно, но все же закавычивание слова "европейские" — аргумент, достойный цитаты из Ильфа и Петрова: "Кто скажет, что это девочка, пусть бросит в меня камень". Пусть первым бросит в меня камень тот, кто скажет, что Крым не является частью Европейского континента. Да и не стоит забывать, что, помимо многочисленных нападений крымчаков, Орел — город воинской славы — в XVII веке дважды дотла выжигали соотечественники автора, польские воеводы. А в 1943 году именно Орловская наступательная операция "Кутузов" стала первым крупным советским наступлением в битве на Курской дуге.
"Грозный не был героем в глазах большинства россиян. Даже цари XIX века не возводили ему памятников, поскольку разделяли всеобщее мнение, что он был просто человеком, страдавшим тяжелым психическим заболеванием. На появившемся в 1862 году монументе "Тысячелетие России" изображены почти все князья и цари (а также выдающиеся полководцы, ученые и священнослужители), но Грозного там нет, и неслучайно".
Да, на "Тысячелетии России" Грозного и в самом деле нет, хотя присутствуют его первая жена Анастасия (из рода бояр Романовых) и ранние сподвижники — поп Сильвестр и Алексей Адашев. Объяснить это обстоятельство иначе как историческими взглядами XIX века действительно представляется трудным.
Возможно, роль сыграл и человеческий фактор: список лиц, изображенных на монументе, утверждал лично царь-реформатор Александр II.
"Более того: Россия чтит другого жестокого и отчасти безумного человека — Петра Великого. Однако он не только не проводил репрессий, сопоставимых с репрессиями Грозного, но и сумел укрепить Россию. На момент его смерти она во всех сферах стала более мощной, чем была, когда он взошел на трон. Часть россиян до сих пор почитает Сталина. В плане жестокости и террора он может сравниться с царем, а в масштабе даже превосходит его, но одновременно он добился для своего государства статуса сверхдержавы и покорил половину Европы".
Результаты же безумств и репрессий Грозного был противоположными, утверждает автор. "Несколько войн он, правда, выиграл [вот подлец, ухитрился же!], но проиграл самый важный конфликт периода своего правления — Ливонскую войну. Историки сходятся в том, что в момент смерти Грозного Россия по сравнению со временем правления его отца оказалась более слабым в политическом и экономическом плане государством. В итоге наступила Великая смута и Москва оказалась на грани потери политической самостоятельности.
"Если, несмотря на эти обстоятельства, современное руководство решило поддержать идею возведения памятника, то есть сделать шаг в сторону включения Грозного в российский пантеон, это что-то означает. Петра I, несмотря на его безумия, чтят в России за его свершения. Сталина (по крайне мере на официальном уровне) российская власть не столько чтит, сколько не осуждает, потому что он укрепил государство. В свою очередь Грозного можно почитать
исключительно за террор, массовые убийства, безумные репрессии: такими были
основные события его царствования".
Классическая однобокость. Да, есть за что чтить Петра, есть за что чтить Сталина, хотя оба были тиранами своих эпох, не щадившими народ. Но почему-то Грозный со своим во многом схожим профдосье оказывается в глазах пана Сквечиньского неугодным объектом для чинопочитания.
Да, страна к закату царствования Ивана была абсолютно разорена опричным террором, истощена 25-летней войной, оказавшейся еще и бесплодной (отвоевав вначале довольно обширные территории у Ливонии и разгромив ее как государство, после вступления в войну Речи Посполитой и Швеции Россия потеряла все свои приобретения, откатившись в границах к довоенному status quo).
Но исторических деятелей помнят не только (и не столько) за просчеты и преступления (хотя об этом никогда нельзя забывать!). Народная память хранит те их свершения, что пошли на пользу обществу и стране. Кто присоединил Казань и Астрахань? При ком Ермак завоевал Западную Сибирь? При ком родилось русское книгопечатание? При ком появились Земские соборы — первая в России форма народного представительства во власти?
Кто учредил первое русское регулярное войско? Да вот он, царь-душегуб.
А террор, убийства и репрессии, приведшие московское государство "на край гибели", но имевшие, как подчеркивает автор, "антизападное идеологическое содержание" (?), были причудой, смею напомнить, не одного лишь грозного московского царя, но и его многочисленных коллег из стран Западной Европы. А боевые потери — не политический террор, не надо путать рыжих и англичан.
В результате таких подтасовок автор приходит к "логичному" выводу: единственной заслугой Грозного, которая могла бы стать причиной столь внезапного поворота Кремля к возвеличиванию личности царя, выразившемуся в сооружении памятника, стал, по его мнению, факт формирования антизападной идентичности Москвы "именно во время правления Грозного".
Именно оно, правление Грозного, "повернуло путь российского развития, который перед этим лишь немного отличался от европейского" (да, немного, подумаешь, монголы в холопах 200 лет подержали), на "радикальные рельсы".
И именно этого, несмотря на то что "поколения российских интеллектуалов относились к фигуре Грозного скептически и неблагосклонно", стало достаточно, чтобы "российская власть назвала его героем". Ведь она избрала сходное направление и все более решительно ему следует, что может завершиться новой смутой…
Поживем, увидим. Может, и прав окажется польский журналист (не дай бог, конечно, но не будем отрицать — доля правды в его речах есть). И есть к чему в них прислушаться. Но пока наш диагноз — пропагандистская однобокость.
